«Сначала мы придумываем те правила из-за нарушения которых впоследствии травим себя, не желая признавать их несоответствие действительности» - мысли вслух.

Любой конфликт желает исчерпать себя до своего начала – так ли это?

Фантастический роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», по моему мнения, наиболее полно отображает тот конфликт интересов между внешним и внутренним состоянием человека, когда ему приходится выбирать между честью и бесчестием, законом внешним и внутренним. Где, как говорил И. Сталин: Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика. В чем же трагедия, если человека вынуждают умереть для себя ради того, чтобы окружающие жили? Трагедия в том, что, как у овцы ведомой на заклание по каким-то правилам, так и у человека внутренние правила которого подчинены массе – нет выбора. Когда эта личная трагедия превращается в инструмент манипулирования, то наступает время холодной статистики. Духовная смерть индивида это и есть личная трагедия.

«Личное – обезличенное» все это настолько старая тема, как камень преткновения. Конфликт на уровне потери общественной морали взамен приобретения своей личной, что в свою очередь приравнивается окружающими к преступлению, а также потери чести и достоинства не нов, он заложен в основу тех правил, которым мы зачастую слепо следуем и сами для себя выбираем.

Что ж, мы можем исследовать этот «феномен» на примере романа и его героев.

Герой романа Брэдбери Монтег не раз подвергается зомбированию смысл которого ярко выражен речью его начальника: «Мы все должны быть одинаковыми, — внушает брандмейстер Монтэгу. — Не свободными и равными от рождения, как сказано в Конституции, а... просто одинаковыми. Пусть все люди станут похожи друг на друга как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют своё ничтожество» (Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»). И дело даже не в том, что по долгу службы, а наш герой пожарник, он должен тушить пожары ради общественного блага, а по ходу действия он занимается совсем противоположным, а в том, что история в который раз показывает неестественность правил общества и личности.

Когда внешнее не соответствует внутреннему мы сами начинаем сопротивляться внешнему придумывая те самые, опять же внутренние правила, из-за которых впоследствии внешнее нас начинает преследовать - навязывая мысли, в том числе, и о том, что мы поступаем бесчестно. И именно в такие моменты конфликта наступает ситуация, что отображена в романе Брэдбери, где человеку приходится выбирать: между своим и «чужим», между личным и обезличенным, между умным и безумным, между заученным и вбитым в подкорку поколениями «до» и новым, неизведанным, но родным. Тем родным, что не заученно и не внешне, но пришло изнутри и родилось само по себе постепенно становясь внутренней сутью выбора. В такие моменты боль — это цена прозрения. Кто-то, или что-то не сумев превозмочь такую боль должен умереть. В нашем случае герой перерождается, но сколько смертей вокруг него происходит за этот период? Целое государство не раз получавшее уведомление в виде войн и катаклизмов о том, что его «честное» поведение не соответствует природе в очередной раз сгорает под взрывами бомбардировки. Мог ли человек будучи гражданином такого государства обладать честью?

Больше всего в романе меня поражает исследование зародыша личности, его облика морали, нравственных качеств, которых у него прежде не наблюдалось. Откуда? – так и хочется спросить у автора. Откуда у героя романа, который уже не один год занимается поджогом домов и уничтожением книг появляется этот внутренний интерес к противоположной стороне действительность в то время, как у его сослуживцев он отсутствует. Как ни странно, но все это у героя романа берется из комплекса под названием одиночество. Одиночество сталкивает его с юной и романтичной Клариссой Маклеланд и выбивает из колеи. Впервые за долгие годы Монтэг понимает, что человеческое общение есть нечто большее, нежели обмен заученными репликами. Кларисса резко выделяется из массы своих сверстников, помешанных на скоростной езде, спорте, примитивных развлечениях в «Луна-парках» и бесконечных телесериалах. Она любит природу, склонна к рефлексиям и явно одинока. (Возможно, что именно её одиночество так похоже на одиночество: мое, твое, его,.. – раз уж идти путем рефлексии…)

Вопрос Клариссы: «Счастливы ли вы?» заставляет Монтэга по-новому взглянуть на жизнь, которую ведёт он — а с ним и миллионы американцев. Довольно скоро он приходит к выводу, что, конечно же, счастливым это бездумное существование по инерции назвать нельзя. Он ощущает вокруг пустоту, отсутствие тепла, человечности.

Мимолётные встречи с Клариссой приводят к тому, что Монтэг из отлаженного автомата превращается в человека, который смущает своих коллег-пожарных неуместными вопросами и репликами, вроде того: «Были ведь времена, когда пожарники не сжигали дома, но наоборот, тушили пожары?» (Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»).

Готов ли он к бесчестью со стороны общества в начале своего путешествия к себе? - И да, и нет. Да- потому, что он от природы человек обладающий с рождения индивидуальностью. Нет – потому, что индивидуальность с рождения подменена потребительскими запросами общества, такими какими видит их сам Брэдбери озвучивая их словами своего персонажа в лице начальника брандмейстера Битти: «...Двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объёме. Сокращённое издание. Содержание. Экстракт. Не размазывать. Скорее к развязке!.. Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной передачи. Потом ещё больше: одна колонка текста, которую можно пробежать глазами за две минуты, потом ещё: десять — двадцать строк для энциклопедического словаря... Из детской прямо в колледж, а потом обратно в детскую» (Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»).

Разумеется, такое отношение к печатной продукции — не цель, но средство, с помощью которого создаётся общество манипулируемых людей, где личности нет места. Любой конфликт желает исчерпать себя до своего начала – так ли это? – Да, но исходя из того отражения пути, по которому идет описываемое общество в романе, конечный пункт сулит лишь смерть. Так конфликт в зародыше не уничтожить и не преодолеть. Мы его наблюдаем здесь и сейчас в нашей действительности на примере государств и их законов. История преподносит нам еще больше пищи для ума по вопросу взаимоотношений массы и индивида, а также способов их регулирования. Золотой середины пока не видать. Может ли государство гарантировать со своей стороны процветание чести и достоинства в отношении личности гражданина будучи явлением другого порядка, ведь любая страна и государство это прежде всего масса народа, населяющая определенную территорию.

Переживая вместе с героем романа: его «рождение», его выбор, его предательство, его отступничество и в конце концов даже преступление – спрашиваешь себя, а готов ли я на ту боль, что последует за этим рождением, прозрением? Готов ли взять на себя ответственность после родов этого «Я»? – ведь начал явно не с того. А был ли иной выбор попади я в ту же ситуацию и имея те же намерения? – не знаю. Моя книга, как и книги миллиардов, живущих на этой планете еще не написаны… (так и хочется добавить с улыбкой: «а дров уже наломано не мало».) Поэтому, особо ценны такие крупицы знаний, которые нам посылают из прошлого писатели подобно Р. Брэдбери. С их помощью и благодаря их опыту возможно кому-то и удаётся следовать пословице: «Береги честь смолоду» (что послужила эпиграфом к повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка». ) Но не в этот раз, и не в нашем случае. В этот раз нам понадобился «451 градус по Фаренгейту», чтобы очистить закваску «чести и бесчестья» огнем.